07.05.2012
Скачать в других форматах:

Джон Стотт

Деяния святых Апостолов

9:1–31 7. Обращение Савла

Теперь, когда Стефан и Филипп внесли свой вклад в подготовку всемирной миссионерской деятельности церкви, Лука готов рассказать историю о двух примечательных обращениях, с которых началась христианская миссия. Первой идет история обращения Савла Тарсянина, который стал Апостолом язычников (Рим. 11:13), а во второй — речь о сотнике Корнилии, ставшем первым обращенным язычником. В этой главе мы рассмотрим обращение Павла, а в следующей — обращение Корнилия.

То, что пережил Савл на пути в Дамаск, является самым известным обращением в истории церкви. Лука придавал этому обращению такое большое значение, что трижды включил его в свое повествование, один раз в собственном изложении и дважды представил его пересказ устами Павла. Он явно стремился к тому, чтобы, как говорится в «Книге общих молитв», «мы хранили в памяти это Чудесное обращение».

Но по мере чтения у нас возникают серьезные вопросы. Хочет ли Лука, чтобы мы считали обращение Савла типичным для сегодняшнего дня или исключением? Многие люди думают, что оно совершенно необычно и не является нормой для обращений сегодня. «У меня не было переживаний на пути в Дамаск», — говорят они. Конечно, некоторые аспекты происшествия не были типичными. С одной стороны, Павел был свидетелем впечатляющих сверхъестественных явлений, таких, как ослепительный свет, голос, который назвал его по имени, С другой стороны, там произошли события, уникальные с исторической точки зрения, такие, как явление воскресшего Иисуса, о котором Павел впоследствии говорил как о последнем явлении Господа (9:17,27 и 1 Кор. 15:8), Там прозвучал призыв к Савлу стать Апостолом язычни. ков, и этот призыв можно сравнить с призывами, обращенными к Исайе, Иеремии и Иезекиилю стать пророками (ср.: Деян.9:5; 22:14–15; 26:17–18,20; Рим. 1:1,5,13; 11:13; 15:15–18; Гал. 1:15–16; 2:2,7–8; Еф. 3:1–8; Кол. 1:24–29)[197]. Чтобы обратиться, нам нет необходимости лицезреть божественное осияние с неба, падать на землю или слышать, как наши имена произносятся по–арамейски. Тем более не нужно ехать именно по тому же пути в Дамаск. Также невозможно нам иметь честь видеть воскресшего Иисуса или получить призыв стать Апостолом, подобно Павлу.

Тем не менее при чтении других книг Нового Завета становится ясно, что какие–то явления, связанные с обращением Савла и его призванием, возможны для нас и сегодня. Потому что мы тоже можем (и должны) испытать личную встречу с Иисусом Христом, преклонить перед Ним колени в покаянии и вере, получить Его призыв служить Ему. Мы должны, однако, провести четкое различие между историческим частным и общим, между ярким внешним проявлением и многозначащим внутренним переживанием, и тогда то, что случилось с Павлом, останется поучительным примером при изучении вопроса о христианеком обращении. Более того, «долготерпение» Христа по отношению к Савлу должно быть «в пример» всем верующим (1 Тим. 1:16).

Другие критики истории обращения Савла полностью исключают сверхъестественные явления. В рассуждениях некоторых толкователей прошлого века проскальзывала мысль о том, что Савла поразил солнечный удар или что у него случился припадок эпилепсии. В наше время было предложено частью психологическое, частью физиологическое объяснение того происшествия. Особенного внимания здесь заслуживает книга «Борьба за умы» доктора Уильяма Сарганта [198]. В этой книге с подзаголовком «Физиология обращения и промывание мозгов» автор ставил цель «показать, как верования… можно насильно внедрять в мозг человека, как можно настроить психику человека на ложные учения, совершенно противоположные тому, во что он верил раньше». В заключение автор приходит к выводу, «что простой физиологический механизм обращения действительно существует» [199]. Взяв за основу опыты физиолога Павлова на собаках и свой собственный опыт лечения пациентов во время войны (случаи нервных срывов, происходивших в результате «истощения нервной системы»), доктор Саргант приходит к выводу, что нечто подобное случилось с Савлом. После «острой стадии нервного возбуждения» наступил «полный упадок сил, возникли галлюцинации и резко повысилась его внушаемость» [200], усилившаяся тремя днями поста.

В этих условиях ему внушили новые верования, совершенно противоположные тем, во что Павел верил раньше, — сначала Анания, а затем христиане в Дамаске в течение «периода, необходимого для идеологической обработки» [201].

Мы не возражаем против общего анализа ужасных методов промывания мозгов, представленного доктором Саргантом, когда мозг беспрестанно подвергается бомбардировке враждебными идеями, пока, наконец, оборона не ломается и мозг не становится совершенно уступчивым и легко внушаемым. Мы не отрицаем, что подобный результат достигается через воздействие ритмичного барабанного боя и ритуальных танцев в примитивных религиозных культах и даже через некоторые формы эмоционального евангелизма, ставящего своей целью манипулировать людьми. Но мы не согласны с искусственной попыткой доктора Сарганта втиснуть обращение Савла в эту модель. Ибо имеющиеся факты никак не вписываются в его конструкцию. Нет никаких свидетельств тому, что кто–нибудь применял какие бы то ни было «методы», чтобы подвергнуть мозг Савла «бомбардировке» до того, как он не потерял сознание, если только этого не делал Сам Иисус. Но это опять приведет нас к сверхъестественному объяснению происшествия, а это дискредитирует тезис достора Сарганта, отрицающего все сверхъестественное. Кроме того, опыт обращения в Деяниях настолько разнообразен, что все эти случаи нельзя объяснить в психологических или физиологических терминах[202].

В ответ на попытки неверующих дискредитировать обращение Савла, я хочу упомянуть о письме барона Джорджа Литлтона Гилберту Уесту, опубликованное под заголовком «Замечания по обращению и апостольству Святого Павла» [203]. Автор был абсолютно убежден в истинности обращения Савла и верил, что оно само по себе, без всяких других аргументов, представляет собой «доказательство того, что христианство является божественным откровением» [204]. Принимая во внимание тот факт, что сам Павел ссылается на свое обращение как в речах, так и в Посланиях, он исследовал этот случай достаточно подробно. Поскольку Савл не был ни «мошенником, который говорил о заведомо ложных вещах с целью обмануть», ни «восторженным человеком, введенным в заблуждение игрой собственного возбужденного воображения», ни человеком, «обманутым другими», поэтому «то, что, по его словам, было причиной его обращения, и то, что случилось вследствие этого, произошло на самом деле, и потому христианская религия является воистину божественным откровением» [205].

Итак, принимая факт, что обращение Савла действительно произошло через явление Иисуса Христа, принимая необходимость видеть различие между неотъемлемыми и исключительными характеристиками этого обращения, перейдем теперь к исследованию причин и следствий обращения Савла. Мы посмотрим на Савла до его обращения, на Савла и Иисуса при их встрече на дороге в Дамаск, на Савла и Ананию, который привел бывшего гонителя в церковь в Дамаске, на Савла и Варнаву, когда они пришли к Апостолам в Иерусалиме.

1. Савл: в Иерусалиме до обращения (9:1–2)

Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику 2 И выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав приводить в Иерусалим,

 

Если мы спросим себя, что явилось причиной обращения Савла, то получим единственно возможный ответ. Во всем повествовании красной нитью проходит тема всемогущей благодати Божьей, явленной нам через Иисуса Христа. Савл не «встал на сторону Христа», как мы можем видеть. Наоборот, он гнал Христа. Скорее Христос выбрал Савла и вмешался в его жизнь. И это не подлежит никакому сомнению.

Рассмотрим душевное состояние Савла на тот момент. Лука уже три раза упоминал о Савле, и каждый раз как о жестоком оппоненте Христа и Его Церкви. Рассказывая о мученической смерти Стефана, он говорит: «свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла» (7:58), «Савл же одобрял убиение его» (8:1) и «Савл терзал церковь» (8:3), преследуя христиан, переходя из дома в дом, отводя мужчин и женщин в тюрьму. Теперь Лука заканчивает историю Савла, говоря, что он еще дышал угрозами и убийством на учеников Господа (9:1). Он не изменился со времени смерти Стефана; он все так же ненавидел христиан, видя в них своих врагов.

Хуже того, Савл явно надеялся погубить всех последователей Иисуса в Иерусалиме (8:3). Некоторые избежали этой участи и перебрались в Дамаск, где несколько синагог обслуживали большую иудейскую общину. Полный решимости преследовать учеников Христовых в других городах, Савл вынашивал планы их ликвидации и убедил первосвященника направить его в Дамаск (9:16–2). Самозванный инквизитор покинул Иерусалим с письменным уведомлением, дающим ему власть в Дамасских синагогах, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав приводить в Иерусалим (2). Говоря современным языком, первосвященник выдал Савлу ордер на арест преступников.

Лука, описывая Савла до его обращения, намеренно изображает его «диким и свирепым зверем» [206]. Глагол lymainomai («терзать») встречается в Новом Завете лишь один раз в 8:3, где говорится, что Савл «терзал церковь» — Этот глагол используется также в Псалме 79:14 (Септузгинта), где дикие кабаны опустошали виноградники [207], в особенности же этот глагол используется тогда, когда речь идет о «диком звере, терзающем свою жертву» [208]. Несколько позже дамасские христиане, говоря о Савле, сказали, что он «гнал в Иерусалиме» христиан (21), и в этом случае употреблен глагол portheo (как и в Гал. 1:13,23), что Уильяме перевел как «гнать» [209]. Продолжая ту же тему, Дж. А. Александр предполагает, что фраза «Савл же, еще дыша угрозами и убийством» (1) сопоставима с намеком на «тяжелое дыхание дикого зверя» [210], в то время как Божья благодать, по утверждению Кальвина, впоследствии проявилась «не только в превращении кровожадного волка в овцу, но и в том, что бывший зверь приобрел характер пастыря» [211].

Таков был человек (более свирепый, чем дикий зверь), который через несколько дней станет обращенным и крещенным христианином. Но пока он не был расположен к размышлению над учением Христа. Его сердце было исполнено ненависти, его ум был отравлен суевериями. Говоря его собственным языком, он пребывал «в чрезмерной против них [христиан] ярости» (26:11, ПНВ). Если бы кто–нибудь встретил Савла тогда, когда он покидал Иерусалим, и (зная о том, что случится с ним далее) сказал бы ему, что перед прибытием в Дамаск он станет верующим в Иисуса Христа, он бы долго смеялся. Однако именно так и произошло. В своих расчетах он упустил из вида Божью могущественную благодать.

2. Савл и Иисус: обращение Савла по дороге в Дамаск (9:3–9)

Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба; 4 Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? 5 Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь; трудно тебе идти против рожна. 6 Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? И Господь сказал ему: встань и иди в город, и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. 7 Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. 8 Савл встал с земли и с открытыми глазами никого не видел; и повели его за руку и привели в Дамаск; 9 И три дня он не видел, и не ел и не пил.

 

Вторым свидетельством того, что обращение Савла произошло только по могуществу Божьей благодати, является повествование Луки о событиях, происшедших по дороге в Дамаск. Мы рассмотрим все три рассказа в Деяниях, хотя сравнивать и противопоставлять их будем в другой главе. Савл и его сопровождение (нам не говорят, кто они) почти завершили свое путешествие в 150 миль. На это у них ушла почти целая неделя. Когда около полудня они приближались к Дамаску, чудесному оазису, окруженному пустыней (22:6), это и произошло: внезапно осиял его свет с неба (3) - ярче полуденного солнца (26:13). Это было поразительное переживание, оно ослепило его (8–9) и бросило на землю. Он упал на землю (4), «простершись у ног победителя» [212]. Затем он услышал обращенный к нему голос (по–арамейски, 26:14): Савл, Савл [Лука сохраняет оригинальное арамейское написаниеSaoul, фактически, Саул], что ты гонишь Меня? И в ответ на вопрос Савла: «Кто ты, Господи?», голос продолжает: Я Иисус, Которого ты гонишь (5). Савл должен был понять, что таким сверхъестественным образом Иисус отождествил Себя со Своими последователями, что гнать учеников — значит гнать Учителя, что Иисус жив, а значит, и все Его утверждения были истинны. Поэтому он немедленно повиновался приказанию: встань и иди в город (6), где ему будут даны последующие указания.

А тем временем сопровождавшие его стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя (7). Они не поняли того, что сказал голос Невидимого (22:9). Все же они повели его за руку и привели в Дамаск (8). Его, самоуверенного противника Христа, предполагавшего въехать в Дамаск гордым и надменным, фактически привели за руки, униженного и слепого пленника Того Самого Христа, Которому он так противился. Что же произошло? Савлу явился воскресший Господь. Все это не привиделось и не приснилось. Это было объективной реальностью, и Савлу явился прославленный Иисус Христос (Деян. 9:17,27; ср.: 22:14–15; 26:16; 1 Кор. 9:1; 15:8). Тот свет, что он видел, был славой Христа, а голос, который он слышал, был голосом Христа. Христос прервал его карьеру гонителя и развернул его в обратном направлении, направив на истинный путь.

Третье свидетельство, которое подтверждает обращение Савла силой Божьей благодати — это собственные слова Апостола о происшедших событиях. Он никогда не говорил о своем обращении, не уточняя этого факта. «Бог… — писал он, — благоволил открыть во мне Сына Своего» (Гал. 1:15–16). Бог взял инициативу в Свои руки по Собственной воле и благоволению. Эту истину Павел подтверждает тремя яркими и впечатляющими образами. Первое, «достиг меня Иисус Христос» (Флп. 3:12), или «схватил», глагол katalambano,возможно, даже предполагает, что Христос «арестовал» его прежде, чем у Савла появился шанс арестовать христиан в Дамаске. Второе, он сравнил свое внутреннее просветление с созидательным повелением Творца «да будет свет» (Быт. 1:3), или со словами: «Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца» (2 Кор. 4:6). И третье, он писал о том, что «благодать же Господа нашего Иисуса Христа открылась во мне обильно с верою и любовью во Христе Иисусе» (1 Тим. 1:14). Итак, Божья благодать охватила его, осияла его сердце и открылась в нем обильно с верой и любовью.

Такое богатство образов напоминает мне ряд метафор, Которые использует в последних главах своей автобиографии К. С. Льюис. Ощущая неотступный зов Бога, он сравнивает Его с «великим удильщиком», играющим с рыбкой, или с кошкой, которая преследует мышь, со стаей гончих собак, что гонятся за лисой, и наконец, с божественным шахматистом, загоняющим его в самые невыгодные позиции до тех пор, пока, в конце концов, он не оказывается в положении «мата» [213].

Однако следует правильно понять обращение Савла: оно произошло исключительно по Божьей инициативе. Нужно определить два момента в процессе этого обращения: могущественная благодать, охватившая Савла, не была внезапной (этому предшествовала предварительная подготовка) или принудительной (Савл имел полную свободу реагировать на происходящее).

Первое, обращение Савла не было совершенно «внезапным». Честно говоря, неожиданным было последнее вмешательство Христа: «внезапно осиял его свет с неба» (3) и к нему обратился голос. Несомненно, Иисус Христос заговорил к нему в первый раз. Согласно более позднему рассказу самого Павла, Иисус сказал ему: «Трудно тебе идти против рожна» (26:14). Этой фразой (которая, по–видимому, была достаточно популярной в греческой и в латинской литературе) Иисус сравнил Савла с молодым, живым и упрямым бычком, а Себя — с земледельцем, который использует посох с колючками, чтобы сломить его упрямое сопротивление. Подразумевается, что Иисус и ранее побуждал Савла, подталкивая и покалывая его, а тому было «трудно» сопротивляться (больно и даже бесполезно). Что за рожно, которым Иисус колол и против которого Савл «взбрыкивал»? Точно не известно, но Новый Завет предлагает нам несколько возможных вариантов.

Одной «колючкой» были его сомнения. Рассудочным сознанием он отвергал Иисуса как самозванца, отвергнутого собственным народом и умершего на кресте, проклятого Богом. Но подсознательно мысль об Иисусе не покидала Савла. Видел ли он Его когда–нибудь, встречался ли с Ним? «Существуют люди, которые категорически… отрицают такую возможность, — пишет Дональд Когган, — но я не могу относиться к ним». Почему нет? Потому что «скорее всего они были современниками и почти ровесниками». Вполне возможно, что оба посещали Иерусалим и храм в одно и то же время, и в этом случае «разве не кажется возможным и вполне вероятным, что молодой учитель из Галилеи и молодой фарисей из Тарса однажды как–то посмотрели друг другу в глаза, что Савл слышал, как учит Иисус?» [214] Даже если они не встречались, Савл должен был слышать рассказы об учении и чудесах Иисуса, Его характере и утверждения о том, Кто Он есть, вместе с постоянными свидетельствами очевидцев, что Он воскрес и что Его видели.

Другим «уколом» являлся Стефан. О мученической смерти Стефана Савл знал не понаслышке, ибо он сам присутствовал на допросе и казни Стефана. Он собственными глазами видел лицо Стефана, сияющее как у ангела (6:15), и был свидетелем его смелого непротивления, когда его забивали камнями до смерти (7:58–60). Он также слышал собственными ушами возвышенную речь Стефана перед синедрионом, так же как и его мудрые рассуждения в синагоге (6:9—10), его молитву с просьбой простить палачей и его необычное утверждение, что он видит Иисуса, Сына Человеческого, стоящего одесную Бога (7:56). Именно в этом смысле «Стефан, а не Гамалиил был истинным учителем святого Павла» [215]. И Савл не мог забыть свидетельства Стефана. В этих христианах было что–то необъяснимое — что–то сверхъестественное, то, что говорило о божественной силе Иисуса. Сам фанатизм Савла–гонителя отражал его растущее внутреннее сопротивление и беспокойство, «потому что фанатизм, — писал Юнг, — имеется только в тех индивидуумах, которые им компенсируют свои тайные сомнения» [216].

Но уколы Иисуса были как морального, так и интеллектуального свойства. Больная совесть Павла, может быть, причиняла ему больше страданий, чем терзавшие его сомнения. Ибо хотя он говорил о себе, что он «по правде законной — непорочный» (внешней праведностью) (Флп. 3:6), он отлично осознавал, что его помыслы, мотивы и желания не были чисты в глазах Бога. В частности, десятая заповедь его обвиняла в алчности. Другие заповеди он мог исполнять словом и делом, но жадность не была ни словом, ни делом, а состоянием сердца, и с этим он не мог справиться (Рим. 7:7 и дал.). Поэтому у него не было ни сил, ни покоя. Но он не мог допустить этого. Он яростно сопротивлялся уколам Иисуса, но сопротивляться было больно. Поэтому его обращение по пути в Дамаск стало внезапной кульминацией долгого процесса, в котором «Небесный Гончий» давно и терпеливо преследовал его. Жесткая выя самоправедного фарисея согнулась. Бык сдался.

Благодать Божья не была внезапной, не была она и принудительной. То есть, Христос, Который явился к нему и заговорил, не оказал на него никакого давления. Он смирил его, так что тот упал на землю, но Он не применил насилия к его личности. Он не превратил Савла в робота, не внушал ему совершение каких–то определенных действий в состоянии гипнотического транса. Напротив, Иисус задал ему простой вопрос: «Что ты гонишь Меня?» Он призвал Савла к разуму и совести, чтобы довести до его сознания неправедность и зло всего того, что он делал. Затем Иисус велел ему встать и пойти в город, где ему будет сказано, что делать дальше. Савл не лишился дара речи, он вполне мог отвечать. Он ответил на вопрос Христа двумя контрвопросами: «кто Ты, Господи?» (5) и «что повелишь мне делать?» (6). Его ответ был разумным, сознательным и добровольным. Kyrios («Господь») мог значить не больше, чем «господин, государь». Но Савл понимал, что он говорит с Иисусом, что Иисус восстал из мертвых. И это обращение в его устах уже должно было приобрести тот теологический оттенок, который оно имеет в Посланиях Павла.

Итак, причиной обращения Павла была благодать, высшая и всемогущая благодать Бога. Но могущественная благодать есть милосердная благодать. Постепенно, без насилия, Иисус тревожил разум и совесть Савла уколами. Затем он открыл Себя светом и голосом не для того, чтобы сразу переполнить его, но таким образом, чтобы предоставить ему свободу выбора. Божественная благодать не приемлет насилия над человеческой личностью. Скорее наоборот, она дает возможность человеческим существам стать истинно человеками. Она связывает оковами лишь грех человека; но самого человека благодать освобождает. Божья благодать освобождает нас от уз гордыни, суеверий и эгоцентризма, и это дает нам возможность раскаяться и уверовать. Можно только прославлять благодать Божью за то, что по благодати Своей Бог проявил милосердие к такому извергу, как Савл Тарсянин, и к таким гордым, своевольным и мятежным созданиям, как мы сами.

К. С. Льюис, об ощущениях которого в ответ на Божий зов мы уже упоминали, также говорит о чувстве свободы, которое он испытывал, отвечая Богу:

 

«Я начал осознавать, что попал в безвыходное положение или же отгородился от чего–то. Или, если вам хочется, я чувствовал себя так, словно был одет во что–то жесткое, как корсет, или даже доспехи, словно я был раком. Я чувствовал, что именно в этот момент мне дается возможность свободного выбора. Я мог открыть дверь и мог оставить ее закрытой. Я мог освободиться от негнущихся доспехов или остаться в них. Меня не принуждали к определенному выбору; не было ни угроз, ни обещаний, побуждающих к конкретному ответу, хотя я знал, что открыть дверь, или снять доспехи, означало нечто непредсказуемое. Решение возникло мгновенно, но странно спокойно. Я не испытывал ни желаний, ни страхов. В каком–то смысле я ничего не чувствовал. Я решил открыть, снять, ослабить поводья. Я говорю «я выбирал», и все же, мне кажется, избрать противоположное было бы невозможно. С другой стороны, я не осознавал никаких мотивов. Вы можете возразить, что я не бьл свободен в выборе, но я более склонен думать, что мое решение было намного более свободным актом, чем что–либо, что я когда–нибудь делал раньше. Необходимость может не быть явлением, противоположным свободе, или, может быть, человек бывает наиболее свободен тогда, когда вместо того чтобы придумывать мотивы, он может просто сказать: «Я есть то, что я делаю» [217].

3. Савл и Анания: появление Савла в церкви в Дамаске (9:10–25)

В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания!

Он сказал: я, Господи.

11 Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится 12 И видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел.

13 Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; 14 И здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое.

15 Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое пред народами и царями и сынами Израилевыми; 16 И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое.

17 Анания пошел и вошел в дом, и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа. 18 И тотчас как–бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и встав, крестился, 19 И, приняв пищи, укрепился. И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске; 20 И тотчас стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. 21 И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие, да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам? 22 А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос. 23 Когда же прошло довольно времени, Иудеи согласились убить его. 24 Но Савл узнал об этом умысле их; а они день и ночь стерегли у ворот, чтобы убить его.

 

Следуя за Лукой, мы переходим от причин обращения Савла к последствиям обращения. Чудесно видеть в нем перемены, которые начали проявляться немедленно. Особенно перемены в его характере и его взаимоотношениях с Богом, в отношении к христианской церкви и к неверующему миру.

Первое, у Савла появилось новое, благоговейное отношение к Богу. Анании, которому было велено пойти и служить новообращенному, было сказано: «он теперь молится» (И, ПНВ). Прошло три дня с момента его встречи с воскресшим Господом на дороге, в течение этого времени он и не ел, и не пил (9). Предположительно, те дни он провел в посте и молитвах, то есть удерживаясь от пищи, чтобы, не отвлекаясь, полностью отдаться молитве. Дело не в том, что он раньше не постился и не молился. Как фарисеи в притчах Иисуса, он наверняка ходил в храм молиться и, как в притче, возможно, хвалился, говоря: «Пощусь два раза в неделю» (Лк. 18:10,12). Но теперь через Иисуса и Его крест Савл получил примирение с Богом и соответственно радовался новому и мгновенному доступу к Отцу, когда Дух свидетельствовал его духу, что он стал чадом Божьим (Рим. 8:16). О чем он молился Богу? Мы можем догадываться, что он молился о прощении всех своих грехов, особенно греха самоправедности, раскаивался в жестоком преследовании Иисуса через гонение Его последователей; молился о мудрости, чтобы познать волю Божью о своих дальнейших действиях; о силе, чтобы исполнить то служение, которое предопределил ему Бог. Нет сомнений, что молитвы Савла содержали восхваления Бога и в них он изливал свою душу, благодаря Бога за то, что Он проявил милосердие к нему. Те же уста, которые дышали «угрозами и убийством на учеников Господа» (1), теперь дышали благодарением и восхвалением в молитвах к Богу. «Свирепый лев превратился в блеющую овечку» [218].

И до сего дня первым результатом и плодом обращения всегда является новое осознание Бога как Небесного Отца, когда Дух дает нам способность воскликнуть «Авва, Отче!» (Рим. 8:15) вместе с благодарностью за Его милосердие, вместе с желанием познать Его, угодить и служить Ему еще лучше. Это и есть «благочестие», и никакое обращение не может быть истинным, если оно не повлечет за собой благочестивую жизнь.

Второе, Савл вступил в новые взаимоотношения с церковью, в которую его ввел Анания. Неудивительно, что Уильям Баркли называет Ананию «одним из забытых героев христианской церкви» [219]. Сначала, правда, когда ему было велено идти служить Савлу, Анания стал возражать. Ему очень не хотелось «доделывать» работу за кого–то (употребляя современный язык), и его сомнения были вполне понятны.

Пойти к Павлу было равноценно тому, чтобы доборовольно сдаться иудейским властям. Это было равносильно самоубийству. Ибо он слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме (13). Кроме того, Анания знал, что Савл, прибыв в Дамаск, имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое (14). Но Иисус повторил Свое повеление: иди. И прибавил: ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое пред народами и царями и сынами Израилевыми (15) — то служение, которое принесет Павлу много страданий ради имени Христа (16).

Итак, Анания отправился на улицу, так называемую Прямую (11), которая до сих пор соединяет восточный и западный районы Дамаска, в дом Иуды, в ту самую комнату, где остановился Савл. Там он возложил на него руки (17), возможно, чтобы отождествить его с объектом молитвы, и помолился за исцеление от слепоты и за крещение Духом, чтобы испросить ему силу для служения. Более того, я думаю, что это возложение рук было жестом любви к ослепшему человеку, который не мог видеть улыбки на лице Анании, но мог чувствовать прикосновение его рук. В то же время Анания обратился к нему как к «брату Савлу», или «Савл, мой брат» (НАБ). Меня всегда глубоко трогают эти слова. Это, наверное, были первые слова, которые Савл услышал из уст христианина после своего обращения, и они были словами братского приветствия. Они, должно быть, прозвучали музыкой для его ушей. Но возможно ли было врага церкви приветствовать как брата? Можно ли было ярого фанатика принять как члена семьи? Да, так оно и случилось. Анания объяснил, как Тот Самый Иисус, Который явился Савлу по дороге в Дамаск, послал его, Ананию, чтобы Савл прозрел и исполнился Святого Духа (17). И тотчас как–бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел (доктор Лука употребляет здесь определенную медицинскую терминологию). После этого он крестился (18). Его крестил, предположительно, Анания, который таким образом публично принял его в сообщество Иисуса. И только после этого Савл стал есть и, приняв пищи (после трехдневного поста), укрепился (19а). Приготовил ли Анания ему пищу и служил ли ему за столом, как служил при крещении его? Если так, он понимал, что новообращенный имел как физические, так и духовные нужды.

Далее нам говорится, что был Савл несколько дней с Учениками в Дамаске (196). Он знал, что теперь принадлежит к тем самым людям, которых прежде гнал и пытался Уничтожить. Он очень ясно показал понимание этой ситуации, потому что тотчас стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий (20). Удивительно то, что его приняли. Действительно, люди, слышавшие, как он проповедовал, дивились («поражались», НЗА)спрашивая друг друга, не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие, да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам? (21). Лука не сообщает, что именно слышали эти встревоженные люди в ответ на свои вопросы, но, возможно, Анания помог успокоить их. Тем временем Савл более и более укреплялся в своем свидетельстве и апологетике и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос (22).

Савл, однако, не устроился на жительство у дамасских христиан. Лука далее описывает, как он покинул город, когда же прошло довольно времени (23а). Это намеренно неясный период времени, но мы знаем из Послания к Галатам 1:17–18, что период, выраженный фразой «довольно времени», длился практически три года и что в течение этого времени Савл был в Аравии. Ему не надо было ехать далеко, потому что в то время северо–западная оконечность Аравии доходила до Дамаска. Но почему он ушел в Аравию? Некоторые думают, что он отправился в молитвенную миссию, но другие предполагают, что ему нужно было время успокоиться. Это звучит более убедительно. Теперь Иисус открыл ему те различительные истины иудейско–языческого единения в Теле Христовом, о которых позже он скажет так: «мне через откровение возвещена тайна», «по откровению тайны, о которой от вечных времен было умолчано», «я принял его [Евангелие] через откровение Иисуса Христа» (напр.: Еф. 3:3; Рим. 14:24; Гал. 1:11–12). Некоторые даже считают, что те три года, что он провел в Аравии, были временем, восполняющим те три года, что другие Апостолы провели вместе с Иисусом, а Савл нет. Как бы то ни было, по окончании трехлетнего периода Савл вернулся в Дамаск (Гал. 1:17). Но ненадолго. Ибо Иудеи согласились убить его (236) И день и ночь стерегли у ворот, чтобы убить его (24). Так или иначе, Савл узнал об этом умысле их, и в конце концов ученики его (интересное указание, что его лидерство было уже признанным и привлекло к нему учеников) ночью, взявши его, спустили по стене в корзине (25), и он ушел в Иерусалим.

4. Савл и Варнава: встреча Савла с учениками в Иерусалиме (9:26–31)

Савл прибыл в Иерусалим и старался пристать к ученикам; но все боялись его, не веря, что он ученик. 27 Варнава же, взяв его, пришел к Апостолам и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело проповедывал во имя Иисуса. 28 И пребывал он с ними, входя и исходя, в Иерусалиме и смело проповедывал во имя Господа Иисуса. 29 Говорил также и состязался с Еллинистами; а они покушались убить его. 30 Братия, узнав о сем, отправили его в Кесарию и препроводили в Таре.

31 Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем, и, при утешении от Святого Духа, умножались.

 

То, что произошло в Иерусалиме, можно сравнить с ситуацией в Дамаске. Когда он прибыл в столицу, он старался пристать к ученикам, поскольку знал, что является одним из них, но они были полны недоверия и страха: но все боялись его, не веря, что он ученик (26). Предположительно, они не слышали о нем все эти три года. На этот раз на выручку пришел Варнава. В полном соответствии со своим характером и именем, он пришел к Апостолам (в частности к Петру и Иоанну, согласно Гал. 1:18–20) и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело проповедывал во имя Иисуса (27). В результате этого свидетельства Савла приняли как брата во Христе. И пребывал он сними, входя и исходя, в Иерусалиме в течение двух недель, как мы знаем (Гал. 1:18).

Итак, совершенно очевидно, что Савл стал принадлежать к новой общине Иисуса. Сначала в Дамаске, потом в

Иерусалиме, он искал «учеников» (19, 26). Правда, обе группы проявили недоверие, но их первоначальный скеть тицизм был преодолен. Слава Богу за Ананию, который ввел Савла в братство в Дамаске, и за Варнаву, который сделал то же несколько позже в Иерусалиме. Если бы не они и не их братское гостеприимство, вся история церкви могла бы пойти в другом направлении.

Истинное обращение всегда влечет за собой членство в церкви. Новообращенный должен не просто войти в христианское сообщество, но и христианская община должна приветствовать вновь обращенных, особенно тех, кто обратился из другой религии, обременен чуждым этническим или социальным прошлым. Сегодня существует особенная нужда в таких людях, как Анания и Варнава, которые могли бы преодолеть свои колебания и сомнения, взять на себя ответственность и инициативу и стать друзьями новообращенных.

В дополнение к новому осознанию и почитанию Бога и новому отношению к церкви Савл понял, что у него есть новая ответственность по отношению к миру, особенно в качестве свидетеля. Согласно его собственному рассказу об обращении, уже на Дамасской дороге Иисус назначил его «служителем и свидетелем» в качестве Апостола язычников (26:16 и дал.). Иисус тогда подтвердил Анании, что Савл «есть Мой избранный сосуд» (15), и Анания передал Савлу повеление Иисуса стать «свидетелем пред всеми людьми» о том, что Савл видел и слышал (22:15). Следует отметить несколько аспектов, характерных для его свидетельствования. Во–первых, средоточием его благовестия был Христос. В Дамаске Савл «стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий» (20), «доказывая, что Сей есть Христос» (22). Аргументы, подкрепленные Ветхим Заветом и его собственным опытом, полностью совпадали. Оба имели центром своего благовестия Христа, а это и есть главная задача христианского свидетеля. Свидетельство не есть синоним автобиографии. Свидетельствовать — значит говорить о Христе. Мы можем использовать наш собственный опыт в качестве иллюстрации к нашему свидетельству о Христе, но он никак не должен доминировать.

Во–вторых, свидетельство Савла о Христе было в силе Святого Духа (17), так что он все «более и более укреплялся» (22). Неудивительно, ибо высшей функцией Духа является свидетельство о Христе (напр.: Ин. 15:26—27).

В–третьих, его свидетельство было смелым. Дважды Лука упоминает о смелости его проповеди, сначала в Дамаске (27), в тех самых синагогах, куда первосвященник адресовал свои письма, разрешая Савлу брать христиан и под конвоем вести в столицу (2, 20), а затем — в самом Иерусалиме (28), где находился синедрион, центр власти. Он так же спорил с греческими евреями, то есть с эллинистами (29), как и Стефан, может быть, даже в той же синагоге (6:8 и дал.).

В–четвертых, свидетельство Савла дорогого стоило. Он пострадал за свое свидетельство, как и предупреждал Иисус: «И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое» (16). Уже в Дамаске он жил в страхе за свою жизнь (23–24), так что, когда все выходы из города находились под контролем его врагов, Савлу пришлось пойти на унизительное бегство в корзине (25) (ср.: 2 Кор. 11:32–33). В Иерусалиме некоторые эллинисты также пытались убить его (29). Об этом предупредил его Иисус, и он немедленно бежал из города по повелению Господа (22:17–18). Его братья–христиане отправили его в Кесарию на побережье, а оттуда препроводили морем в Таре, его родной город, где он пробыл инкогнито в течение семи или восьми лет.

Итак, история обращения Савла начинается в Деяниях 9 с того момента, когда он покинул Иерусалим с официальным мандатом первосвященника, дающим Савлу право арестовывать христиан, а заканчивается тем, что он Покидает Иерусалим в качестве христианина. Савл–гонитель превратился в Савла–гонимого. В остальной части Деяний Лука рассказывает больше о страданиях своего героя: как его побивали камнями в Листре и оставили в Покое, посчитав мертвым, как его били и посадили в тюрьму в Филиппах, как он стал причиной общественных беспорядков в Эфесе, как его арестовали и посадили в тюрьму в Иерусалиме, как он попал в кораблекрушение на Средиземном море и, наконец, как он пребывал в заточении в Риме, Свидетельство о Христе включает в себя страдания ради Христа. Не случайно греческое слово, означающее свидетельство {martyr), стало тождественным с понятием мученичества. «Значит, страдания являются истинным признаком ученичества», как сказал Бонхёффер [220]. Но никакие гонения и страдания не могли остановить распространение Евангелия или рост церкви. Наоборот, Лука заканчивает свой рассказ об обращении Савла, кульминацией которого стало спасение от врагов, другими стихами (31). Он описывает церкви, которые возникали теперь по всей Иудее, Галилее и Самарии, и говорит о пяти качествах, характерных для тех церквей — они были в покое(свободные от постороннего вмешательства), назидаясь (укрепляя свои позиции) и ходя в страхе Господнем (живя набожной и благочестивой жизнью), и, при утешении от Святого Духа(обладая paraklesis, особым служением Святого Духа, Утешителя, Paraclete), умножались (увеличивались в численности).

Заключение

Мы рассмотрели причины и последствия обращения Савла. Мы пришли к выводу, что только могущественная благодать Божья могла быть причиной таких великих результатов, когда можно взять такого упрямого мятежника, как Савл, и полностью изменить его, превратив «волка в овцу» [221]. История Луки должна убедить нас в необходимости терпеливого упования на Бога в отношении и К необращенным, и к новообращенным.

Что касается необращенных, сегодня в мире есть множество людей типа Савла Тарсянина. Как и он, они богато одарены природными способностями, интеллектом и волевым характером; эти мужчины и женщины — сильные личности, энергичные, инициативные и устремленные; смелые в своих нехристианских убеждениях; совершенно искренние, но искренне заблуждающиеся; идущие, как и он, из Иерусалима в Дамаск, вместо того чтобы идти из Дамаска в Иерусалим; жесткие, упрямые, даже фанатичные в своем отрицании Иисуса Христа. Но они не выше Его всемогущей благодати. Нам нужно больше веры, больше святой надежды, которая заставит нас больше молиться за них (как, мы уверены, ранние христиане молились за Савла), чтобы Христос сначала даровал им уколы совести, чтобы подготовить их сердца, а затем решительно возложил на них Свою руку.

Но мы никогда не должны довольствоваться обращением человека к вере. Это только начало. Та же благодать, что дает человеку новое рождение, может изменить его или ее в образ Христов (напр.: 2 Кор. 3:18). Каждый новообращенный становится изменившимся человеком и имеет новые титулы, чтобы доказать это, то есть он теперь есть «ученик» (26), он «святой» (13), по–новому относящийся к Богу, «брат» (17) (или сестра), по–новому относящийся к церкви, и «свидетель» (22:15; 26:16), по–новому относящийся к миру. Если эти новые отношения — с Богом, с церковью и с миром — никак не проявляются в человеке, исповедующем обращение, у нас есть полное право подвергнуть сомнению истинность его обращения. Но если они присутствуют видимым образом, мы имеем полное право вознести хвалу благодати Божьей.

 

Евангельская Реформатская Семинария Украины

  • Лекции квалифицированных зарубежных преподавателей;
  • Требования, которые соответствуют западным семинарским стандартам;
  • Адаптированность лекционных и печатных материалов к нашей культуре;
  • Реалистичный учебный график;
  • Тесное сотрудничество между студентами и местными преподавателями.

Этот материал еще не обсуждался.