Джон Дункан Макки

История Шотландской Реформации

Глава VI. ПОЗИТИВНЫЕ СИЛЫ РЕФОРМАЦИИ В ШОТЛАНДИИ

 

Первые отблески нового света пришли в Шотландию из «Утренней звезды Реформации». Шотландские студенты обычно ходили в Оксфорд, прежде всего в Баллиолский колледж. Возможно, там некоторые из них заразились новыми идеями. Конечно, после смерти Уиклифа в 1384 году произошедшие в результате гонения заставили некоторых его последователей искать убежище по ту сторону Твида.

Среди обязанностей, наложенных всеобщим собором в Перте в январе 1399 года на Дэвида, герцога Ротесэйского, когда его вместо больного отца сделали заместителем, была борьба с еретиками «по просьбе церкви», и весной 1403 года в журнале Келсо были записаны вызовы против трех священников, изданные епископом Дурхамским.

Герцога Албани, бывшего регентом во время несовершеннолетия Иакова I, летописец Уинтон характеризует как

“верного католика, который ненавидел и считал еретиками всех лоллардов”.

 

В 1407 году Джэймс Ресби, англичанин, был сожжен в Перте после осуждения советом духовенства под руководством господина Лоренса Линдорского, «инквизитора тайной ереси». Он описывается как последователь Уиклифа, и среди обвинений, выдвинутых против него, было то, что он отрицал, что папа фактически является викарием Христа, и утверждал, что никто не может быть папой, или викарием Христа, если он не свят.

Один их аргументов Лоренса был не совсем убедительным, а именно, что церковь должна иметь главу, потому что иначе, как было показано, два соперничающих папы будут спорить. Тем не менее, Лоренс был известным физиком, чьи книги были распространены в Германии, Польше и Богемии, и он просто был властью в университете Св. Андрея, который в 1416 году издал указ о том, что каждый студент, оканчивающий университет с дипломом магистра, должен поклясться среди прочего защищать церковь от лоллардов.

Необходимость такой клятвы и должности “инквизитора” является доказательством того, что лоллардов уже считали угрозой, и, действительно, враги духовенства не теряли времени. Летописец Бауэр признает, что доктрины Ресби были обращены к простому народу, и в 1410 году в Прагу были посланы “Новости Шотландии”, содержащие четыре письма, которые, как говорилось, были написаны Квентином Фолкхердом духовенству, епископу Глазго, светским лордам, собственному викарию и всем другим, к кому оно могло иметь отношение, где он осуждал духовенство и призывал их к преобразованиям. Фамилия “Фолкхерде”, которая на латинском звучит как pastor poluli (народный пастор), вполне могла быть псевдонимом, а язык обличения так напоминал полемику XVI века, что в какой-то момент я невольно поверил, что документ действительно был написан в XVI веке под неверным именем — что было распространенной практикой — чтобы защитить автора от преследований. Однако профессор Бакстер из Св. Андрея любезно предоставил мне фотостаты оригинальных рукописей, и стало очевидно, что они относятся к началу XV века. Более того, Квентин Фолкхерд был реальным человеком, который в 1405 году получил разрешение приехать в Лондон, и во время правления Иакова IV появляется человек под таким же именем. Мы вынуждены сделать вывод, что лолларды вели активную деятельность в Шотландии, и среди их приверженцев были состоятельные люди. Фолкхерд описывается как armiger, что можно перевести как “помещик”.

Если существовало лоллардство, были и преследования. Нокс рассказывает, что в “свитках Глазго” есть запись о сожжении еретика, чье имя неизвестно, в 1422 году.  Относительно этой истории закрадывается сомнение, но, возможно, это правда, хотя дата не совсем ясна. Некоторые архивы Епархии Глазго исчезли (вероятно, были забраны во Францию последним романистом архиепископом в 1560 году при перевороте Реформации в Шотландии) и проверить изложение фактов невозможно.

Определенно то, что лолларды выдержали испытание временем. Одним из первых указов Иакова I после его возвращения из английского пленения, был приказ всем епископам о продолжении точного выяснения ереси лоллардов и других и обещание помощи светской власти в вынесении наказания. Это было в марте 1425 года, и восемь лет спустя произошла еще одна известная мученическая смерть. В 1433 году Пол Крау, или Крар, был сожжен на костре в Св. Андрее. Он был доктором медицины из Богемии, и летописец того времени считал, что под покровом исцеляющего искусства его сознательно послали, чтобы «инфицировать» государство Шотландии. Его также осудил Лоуренс Линдорский, теперь преподобный. Но летописец признает, что он был большим знатоком Писаний, и позднее Нокс говорил, что его арестовали в университете, и когда он вышел к столбу, в его рот вложили медный шар, чтобы помешать ему свидетельствовать о своей вере и скрыть беззаконие его преследователей. Несомненно, «лоллардство» вынуждено было уйти на нелегальное положение. Шотландские короли XV века были склонны полагаться на поддержку духовенства против баронов, и среди первых указов Иакова II, Иакова III и Иакова IV  были Акты, защищающие «Святую Церковь». Тем не менее, скрытое семя проросло, и урожай 1494 года был удивительным. Тогда Роберт Блакадер, архиепископ Глазго, вызвал к королю «лоллардов Кайла», тридцать мужчин и женщин, некоторые из которых были представителями хорошо известных семей. Обвинения, выдвинутые против них, сильно напоминали обвинения против лоллардов эпохи Уиклифа и еретиков Англии Генриха VII. Очевидно, существовала крепкая традиция.

Среди сорока четырех статей их обвинения были заявления о том, что они осуждали папу, отказались от установленных доктрин о пресуществлении, существовании чистилища, силы индульгенции, и верили, что каждый верующий мужчина или женщина является священником.

Король, хотя и ортодоксальный по своим взглядам, вел отчасти беспорядочный образ жизни и не остался в стороне от действия любознательного духа эпохи Возрождения — он довольствовался сомнительным отречением Адама Рейда из Баскимминга и, шутя, прекратил дело.

Замечательный памятник упорству лоллардов существует в прекрасном Новом Завета на шотландском языке, написанном Мурдохом Нисбетом из Хартхилла, приблизительно, в 1520 году. Это перевод просмотренного и исправленного Пурвеем варианта текста Уиклифа, исполненный простоты и силы. Его следует читать намного чаще, чем это делают.

 

 

Лютеранские книги: Патрик Гамильтон

 

Несмотря на то, что лолларды продолжали оказывать свое влияние, религиозный опыт Шотландии получал влияние из-за океана. Оно шло от лютеранства. Книги Лютера быстро распространялись в Нидерландах, Бельгии и Люксембурге, а, вероятно, и во Франции, и со всеми этими странами Шотландия поддерживала торговые отношения. В 1525 году Шотландский Парламент запретил ввоз лютеранских книг постановлением, которое было принято вновь через десять лет. Происшедшее показало, что эти законы были неэффективны, и с течением времени наплыв протестантских книг из-за рубежа продолжал расти.

Вероятно, более сильным, чем влияние книг, был пример людей. Возможно, первым человеком, отдавшим свою жизнь за проповедование новых идей в Шотландии, был некий М. де ля Тур, которого сожгли в Париже в 1527 году за распространение лютеранских ересей, когда тот находился в Шотландии как последователь Албания (1515-1524).  О нем мало что известно, и первым мучеником Шотландской Реформации принято считать Патрика Гамильтона, которого сожгли в Св. Андрее в последний день февраля 1528 года.

Он был сыном сэра Патрика Гамильтона из Кинкавела, потомка знаменитого дома Гамильтонов, хотя и с дурным коленом. Предназначенного для Церкви, его в ранней молодости послали учиться в Париж и Ловэйн, и, когда в 1523 году его приняли в университет Св. Андрея, он уже был аббатом Фернским в Россе.

Несомненно, его подъем является примером метода, применявшегося в то время для обеспечения дохода ученого. Ясно, что он «заразился» во время его жизни за границей, потому что в 1527 году архиепископ Св. Андрея Джеймс Битон обвинил его в ереси. Он бежал за границу и продолжил обучение в Марбурге, где создал ряд положений на латинском языке, которые, несомненно, были идентичны простому переводу на английский Джона Фирта, известные как «положения Патрика».

Суть его учения составляла доктрина об оправдании верой: через веру люди могут прийти ко Христу и его милостью и жертвой избежать осуждения законом.

“Закон... это слово гнева, слово отчаяния, слово неудовольствия, которое показывает наше осуждение. Евангелие... это слово благодати, слово утешения, слово мира, которое показывает наше искупление”.

 

Заметки о надежде и милосердии, следующие за объяснением значения веры, кратки и ясны. Таким же ясным является утверждение о том, что никакие дела не делают нас праведными. Человек - это дерево, а дела - плоды; хорошие плоды являются плодами хорошего человека, а не средствами обеспечения его спасения.

Проповедуя такую доктрину о надежде, Гамильтон нашел много сторонников, когда возвратился в Шотландию поздней осенью 1527 года. Но его карьера была краткой. В возрасте 25 лет его сожгли заживо за воротами Колледжа, теперь называемого Колледжом Св. Спасителя, когда он отказался послушать обращенные к нему мольбы и отречься от своего мнения, стоя в середине медленно разгорающегося костра. Его пример был сильным, и Университет Св. Андрея, особенно, Колледж Св. Леонарда, «начал чувствовать некую правдивость и замечать Тщеславие полученного предрассудка». Согласно Ноксу, один из близких друзей архиепископа так предупреждал его:

«Господи, если вы еще сожжете, если не последуете моему совету, вы совершенно погубите себя. Если вы будете их жечь, пусть они сгорят в глубоких подвалах; потому что дым г-на Патрика Гамильтона заразил всех, до кого дошел».

 

Ясно, что в Шотландии существовала большая симпатия к евангелию, которое проповедовал мученик, и в течение пяти лет сожжений на костре не было. Сам король, будучи человеком «Возрождения», ведущим свободный образ жизни, по-видимому, не был сторонником мученических смертей. Нокс говорит, что духовенство убрало его с дороги, прежде чем выступило против Гамильтона. Конечно, в 1534 году Иаков, 2одетый во все красное», председательствовал на суде над двумя еретиками, но стоило больших усилий, чтобы заставить одного из них отречься от собственного мнения. И когда в том же году обвинили родственников Патрика Гамильтона, говорят, что король ясно намекнул его брату, чтобы тот вовремя бежал, и убедил его сестру «сжечь свой документ». (Это было символическим актом, который сопровождал публичное отречение.) Также можно полагать, что когда Джордж Бучанан, подвергаемый в то время нападкам, впечатляюще бежал через окно, это произошло не без попустительства со стороны его тюремных надзирателей.

Многие выдающиеся люди бежали тогда за границу, среди них — Александр Алан, каноник Св. Андрея, который, попытавшись заставить Гамильтона отречься, сам стал обращенным, и, бежав в 1531 году, создал репутацию «Алесия» (Странника) в протестантской Европе. Александр Ситон, духовник короля, приор доминиканцев Св. Андрея, бежал в Англию, где он написал известное письмо своему правителю. Джон Эрскин, дунский помещик, возможно, уже зараженный новыми идеями, уехал за границу и вернулся в Шотландию, где он начал преподавание греческого языка в Монтрозе, и позднее стал столпом Реформации. Некоторые из беженцев стали профессорами в Германии. Другие уехали в Скандинавию, и одному из таких Шотландия обязана первым законченным толкованием Лютеранского Символа Веры. В 1533 году Джон Гау (Гоу?) из Перта, выпускник Св. Андрея, который жил в Малмо, перевел на шотландский язык книгу Христиана Педерсона, каноника Лунда и историографа короля Христиана II Дании, которому он присвоил титул The Richt Vay to the Kingdome of Hevine (что переводиться, приблизительно, как “правильный путь в царство небесное”).

Вступительное письмо похоже на перевод вступления Лютера к Посланию к Римлянам. Книга начинается с объяснения десяти заповедей и продолжает анализом Символа Веры - очень похожего на Символ Веры Англиканской Церкви, за исключением того, что «Святая католическая церковь» и «Общение святых» входят в одну статью, как идентичные. Затем следуют заметки о природе веры. А заканчивается работа анализом Господней молитвы и текста Аве Мария, сопровождаемых объяснением того, что только Христос имеет власть спасения.

В общем, книга напоминает то, что известно как «положения Патрика»; и весь ее тон, особенно в подчеркивании веры, является лютеранским. Лютер, как мы уже видели, был консерватором и более склонным к принятию установлений старой Церкви, кроме тех, которые противоречат Библии.

И снова, Richt Vay некоторым образом очень напоминает катехизис архиепископа Гамильтона 1552 года, о котором мы уже говорили. Сравнение двух книг заставляет усомниться, была ли необходима радикальная Реформация, а также помогает понять, почему хорошие люди в XVI веке медленно признавали, что разрыв в Церкви будет долговременным.

Тем не менее, отличия романистов и протестантов в 1533 году были уже велики, и с течением времени они становились все больше. Доброе евангелие надежды, проповедуемое реформаторами, успокаивало многие взволнованные души, но одновременно оно включало отказ от доктрин и практик, которые для руководителей старой Церкви были самой сущностью их религии, и, между прочим, привлекло в ряды реформаторов людей, побуждаемых не совсем религиозными чувствами.

Римские католики были вынуждены привести свои аргументы таким образом. Если люди подвергали сомнению Власть вообще, к чему приведет их непослушание? Если не уважать папу, что станет с иерархией? Если отвергать доктрину о пресуществлении, разве не исчезнет большая часть престижа и власти священника? Если любой добропорядочный человек может быть священником, тогда где добродетель «рукоположения»? Если «дела» для спасения не важны, не потеряет ли Церковь многие источники своего состояния и власти? Если истинная «апостольская бедность» является знаком истинного христианина, не лишится ли Церковь сдержанного величия ее жизни и обрядов?

Ясно, что епископы и консервативное духовенство делали все, чтобы внушить страх перед пришествием новых идей, и вскоре этот страх выразился в насилии и преследовании. Сам Иаков, как говорилось, не был религиозным фанатиком и хорошо понимал, что Шотландская Церковь вовсе не была той, какой должна быть. В 1540 году он допустил, чтобы в его присутствии была исполнена Satire of the Three Estates («Сатира о трех сословиях»), в которой выражались сильные нападки на духовенство, и в том же году он заставил Парламент принять закон, обязывающий духовенство изменить свою жизнь. Тем не менее, в 1534 году она сам оказался в противостоянии протестантизму и союзе со старой Церковью, если не по иным, то по политическим причинам.

Когда в том году краткосрочный союз между Англией и Францией закончился, Иаков был вынужден выбрать между своим дядей Генрихом и прежним союзником Франции. Почти неизбежно, он принял решение в пользу Франции, и, таким образом, в пользу римского католичества. Имея теперь поддержку от короля, духовенство начало преследования. Уже в 1533 году начались сожжения, которые участились после 1537 года, когда решительный Дэвид Битон стал заместителем своего дяди в епархии Св. Андрея. В нём римское католичество и французский интерес нашли способного и решительного лидера. Он уже был аббатом Арбротским и епископом Мирепокским во Франции. В 1539 году он стал архиепископом Св. Андрея и кардиналом, и его восхождение к власти было ознаменовано нападками на ересь. Несмотря на это, общее число его жертв было невелико. В течение периода с 1533 по 1540 гг. только десять его жертв известны нам поимённо, и хотя можно проследить казни остальных, очевидно, что шотландская история не отличается истреблениями, которые имели место в других государствах. Возможно, шотландцы были доброжелательным народом. Более того, рука власти не слишком сильно распространялась на периферии. По-видимому, в тихих домах протестантство неуклонно преуспевало.

Преследования, существовавшие в то время, возможно, только усилили новое движение. Смерть у столба была ужасна, и не всегда поступали милосерднее, устраивая погребальный костёр так, чтобы жертва задохнулась, или рассыпав  вокруг человека порох. То, что видел зритель, было жестоким наказанием людей, которые не совершили ни одного из обычных преступлений; которым иногда давали возможность спасти свою жизнь через публичный отказ от своего мнения, и которые, не дрогнув, шли на смерть, потому что верили, что Бог, которого они нашли по вере в своей жизни, был с ними в огне и после их смерти заберёт их души в Свою вечную милость.

Пример мучеников и влияние книг и учителей распространяло идеи Реформации. К 1540 году «реформатская доктрина могла быть в числе ее новообращённых, кроме множества простого народа, многих людей положения и внешней респектабельности, среди которых были Вильям, граф Гленкайрнский; его сын Александр, лорд Килмаурс; Вильям, граф Эрролский; Вильям, лорд Рутвен; его дочь Лилия, жена господина Друммонда; Джон Стюарт, сын лорда Метвена; сэр Джеймс Сандиландс, сэр Дэвид Линдсей, Кемпбелл Кесснокский, Эрскин Дунский, Мелвил Рэйтский, Балнав Халхилский, Стрэйтон Лауристонский, Вильям Джонстон и Роберт Александр, адвокаты».

Задолго до этого сильный толчок был вызван политическим фактором. Генрих VIII, который долгое время, но тщетно, пытался заставить своего племянника Иакова последовать его примеру, после 1541 года понял, что сможет воспользоваться политикой принуждения. Следуя ей, он использовал не только влиятельного Ангуса, находившегося в изгнании, но и протестантских оппозиционеров в Шотландии, которые были готовы выслушать его, потому что они верили, что церковнослужители, ведомые Битоном, побуждали короля объявить вне закона более сотни их лидеров. Результат хорошо известен. В ноябре 1542 года шотландское войско, полное недоверия и неопределённости, было разбито наголову при Солвей Моссе. В следующем месяце король умер, частично из-за позора при Солвее, мало утешившись известием о том, что в Линлитгоу его королева родила дочь Марию. Попытка переворота кардинала Битона, вероятно, при помощи Марии де Гиз, провалилась, и правителем стал снисходительный Арран. Он склонялся в сторону протестантства благодаря проповедованию Гуллиама и Руфа, и во время его краткого пребывания у власти Парламент принял закон, разрешающий чтение Писания на родном языке.

Согласно Ноксу, многие спрятанные Библии сразу же ожили, и их можно было увидеть на столе почти каждого порядочного человека. Но не было издано ни одного нового шотландского варианта, и хотя копии английского перевода были доступны, их было меньше, чем предлагал Нокс. Представитель Генриха в Шотландии сказал английскому тайному совету, что поставок Библий недостаточно, но спрос так велик, «что если послать в Шотландию воз Библий, каждая из них будет куплена».

Официальное признание протестантских идей, однако, продлилось недолго. Высокомерие Генриха VIII сделало Битона и его церковников защитниками шотландской независимости, и протестанты потеряли престиж и сплочённость. Сам Ангус перешёл на национальную сторону, и хотя необходимость помощи Англии заставила Битона заручиться поддержкой любой стороны, которую он только мог найти – даже от реформаторов, он при каждой возможности продолжал показывать, что является решительным гонителем протестантства. Год 1544 был отмечен пятью мученическими смертями в Перте, и в Св. Андрее был тайно уничтожен доминиканец Джон Роджер.

 

Влияние Гельветической Церкви: Джордж Висхарт

 

Во время этого кризиса шотландское протестантство стало предметом влияния, которое в значительной степени изменило его характер. Протестантские церкви, возникшие в Швейцарии и южной Германии, оказались более радикальными, чем лютеранская церковь. Они не считались с долгими традициями прошлого и стремились создать новую церковь, которая, основанная только на библейском авторитете, насколько возможно воспроизведёт простую организацию апостолов.

Швейцарские идеи распространял в Шотландии Джордж Висхарт, один из наиболее известных швейцарских мучеников. Мало что известно о его ранней жизни, но, по-видимому, он был потомком дома Висхартов из Питарроу в Мернсе, родился где-то в 1512-1513 гг. и получил образование в Абердинском Университете. Говорят, он рано получил знание греческого языка. Некоторые рассказывают, что он служил ассистентом учителя, назначенного Эрскином Дунским из Монтрозе, и что архиепископ Дэвид Битон, поражённый тем, что Висхарт читал со своими учениками Новый Завет на греческом языке, отлучил его от церкви и объявил вне закона. Во всяком случае, прибыв в Англию, он из-за своей доктрины попал в Бристоле в беду. Но, представ перед Кранмером, он привёл некоторые объяснения, которые посчитали удовлетворительными и в качестве знака отречения «принесли его вязанку хвороста». Однако на следующий год (1539) принятием Акта Шести Статей он был выгнан из Англии. Точно неизвестно, куда он отправился, хотя мы знаем, что он плыл по Рейну, и ясно, что он установил связи со швейцарскими и южно-германскими реформаторами, чьё Исповедание (Первое Гельветическое Исповедание 1536 года) он перевёл на шотландский язык. Висхарт вернулся в Англию в 1543 году и поступил в Колледж Св. Бенета (теперь Corpus Christi College), Кембридж, где его строгость по отношению к себе и мягкость к другим завоевали глубокую привязанность, по крайней мере, одного из его студентов, Эмери Тилни, хотя говорят, что некоторые из них, возможно, встревоженные его учением, подстроили его смерть. Нокс говорит, что он вернулся в Шотландию в 1544 году, но вероятнее, это было в 1543, и отличительной чертой неопределённости времени является то, что он на протяжении значительного периода смог осуществлять свою миссию относительно безнаказанно. Он проповедовал в Ангусе и в Дунди, один раз в Айршире, потом снова в  Дунди, пока, рискнув приехать в восточный Лофиан, не был арестован около Хадингтона в декабре 1545 года или январе 1546, и в нарушение условий своего отказа, был забран в замок Св. Андрея. Там после осуждения в ереси его сожгли за пределами замка архиепископа Дэвида Битона 1 марта 1546 года. Он умер с величайшим мужеством.

Были сделаны попытки, чтобы показать, что Висхарт был опасным революционером; что его учение в Дунди вызвало нападки на местные приорства; и что он был связан с шотландскими англофилами, участвовавшими в заговоре, угрожающем жизни кардинала.

 Конечно, против него можно было создать дело prima facie. Он был тесно связан с англофилами, таким как Кричтон из Брунстона и Кокбурн из Ормистона, которые замышляли похитить или убить кардинала. Идеи Брунстона принёс в Англию «шотландец по имени Висхарт», который, как говорят, видел самого короля. Некоторое время спустя заговор был возобновлён Кассилием, который использовал тот же шифр, и следует помнить, что в период между двумя заговорами Висхарт находился в западной Германии.

Это был век покушений. Даже добрые утописты Томаса Мора считали, что убить злого лидера — это законно, и позднее осуществлялись покушения во имя религии. Герцог Гиз был убит протестантским фанатиком в 1563 году. Было несколько римско-католических заговоров покушения на Елизавету. Вильям Оранжский, Генрих III и Генрих IV Франции пали жертвами католических террористов. Правительство Елизаветы без стеснения пыталось устроить убийство Тирона.

Тогда возможно, что Висхарт, на чью жизнь не раз покушались агенты кардинала, действительно, участвовал в заговоре, чтобы сместить убийцу Божьих слуг.

С другой стороны, имя Висхарт нередко. «Висхарт» подписал Бервикский договор между лордами собрания и англичанами в 1560 году. Также есть некоторые сомнения по поводу точных дат передвижений Висхарта в Шотландии. Более того, протоколы суда над Висхартом показывают, что его обвинили как еретика, а не как заговорщика. Однако самым убедительным аргументом против его соучастия в заговоре убийства является то, что все мы знаем о мученике: по сути, он был человеком миролюбивым. Он послушался приказа и уехал их Дунди, как только его получил; он не стал позволять своим друзьям силой устроить его на кафедре Маучлина (что они успешно могли бы сделать). Он вернулся в Дунди, когда город поразила чума; там он спас жизнь предполагаемого террориста, и, по-видимому, предвидел, что его миссия закончится смертью.

Совершенно ясно, что он проповедовал и осуществлял на практике евангелие, как его толкуют гельветические реформаторы. Насколько такое евангелие отличалось от довольно консервативной доктрины лютеран, можно увидеть из сравнения «The Richt Vay to the Kingdome of Hevine» Джона Гау и «Исповедания Веры Швейцарии», переведенного Джорджем Висхартом.

Швейцарский документ начинается с первых принципов, утверждающих, что Святое Писание, читаемое с милосердием и верой, является самотолкователем и основанием всей истинной доктрины. Объяснение, данное Отцами, следует признавать везде, где оно не противоречит Писанию, а «традиционные обычаи» следует отвергать, если они отходят от Писания. Цель канонического Писания – заявить о том, что Бог великодушен по отношению к человеку и говорит о своей доброте через Иисуса Христа; что доброту получают по вере, но вера имеет силу через милосердие и выражается в добропорядочной жизни.

После разделов о Боге, человеке, первородном грехе и свободной воле Исповедание утверждает вечное намерение Бога восстановить человека через Иисуса Христа и учит, что только по милости Божьей и заслугой Христа человек может быть спасён. Кроме изложения истины проповедование должно ясно объяснять грехи, по которым человек осуждён, если он не спасён по вере, которая есть дар Божий.

Обращаясь к практическим вопросам, Исповедание объясняет, что хотя Церковь является Собранием всех святых людей, тем не менее, на земле она должна иметь внешние обряды, согласно Установлению Христа. Большое значение имеет учение о Слове Божьем и служителях, которые должны быть «сотрудниками Бога, как их называет Павел»; и наделение высшей властью должно происходить либо по Божьего избранию, либо по избранию Церкви, прямому или косвенному.

Никто не становится избранным, кроме того, «кого служители Церкви и те, кому Церкви предоставляют замену, одобряют в учении и поведении», и выбор может быть подтверждён рукоположением. Такому человеку истинная Глава Церкви, Сам Христос даст полномочия для правильного и законного использования власти Церкви.

Обязанностями служителя являются: проповедование (прежде всего), молитва, обучение и поддержка Церкви во всех отношениях. Он также должен проводить таинства крещения и причастия, и эти таинства – не «голословные символы, а символы и истины одновременно». В описании отношений Церкви и государства делается важное заявление. Главная обязанность государственного чиновника — защищать и поддерживать истинную религию, честное проповедование, хороший порядок и образование с достаточной свободой для служителя и заботой о бедных. В других отношениях он должен править справедливо, защищать содружество и наказывать правонарушителей; поступая так, он должен требовать верности и послушания от своих подданных, пока его установления не противоречат Закону Божьему. Явным намерением Исповедания является изложение в логической последовательности происхождения и значения Церкви и обязанностей истинного верующего. Делается попытка отойти от человеческих измышлений и положиться только на Писание.

Сходство с системой Кальвина очевидно. И очевидны вопросы, когда, как в случае с Кальвином, чистая логика имеет свои ограничения.

Кто будет судить, действительно ли толкование Писания происходит по Святому Духу? Можно ли допустить, что все благочестивые толкователи будут иметь одинаковое мнение? С человеческой точки зрения, право частного мнения должно присутствовать, и когда оно вступает в процесс, доктрина о «магистрате» чревата опасностью. Правлению следует подчиняться, только если оно исполняет обязанности по поддержанию истинной религии. Отсюда следует, что сопротивление — это не только право, но и долг человека, который считает, что правительство не выполняет свои обязанности. Сам Кальвин, хотя и поддерживал необходимость гражданского правления и не советовал оказывать сопротивления, не мог избежать этой дилеммы. Несмотря на его почтение к властям, правильно сказано, что «кальвинизм – это вероучение бунтовщиков».

Конечно, в Шотландии, как уже было показано, Висхарт проповедовал решительное Евангелие. Некоторые верили, что он стремился свергнуть ужасающе несправедливое правление и участвовал в политическом заговоре, чтобы убить или похитить тирана Битона. Определённо, он осуществлял энергичную миссионерскую деятельность в стране, которая всё еще целиком была католической, и его длительная неприкосновенность, по-видимому, указывает на существование твердынь протестантства в различных частях Шотландии. Вероятно, он повсюду основывал простые церкви или общины, как, например, в Монтрозе и Дунди.

Похоже, он ввёл обряд причастия, взятый из Цюриха, который позднее применял сам Джон Нокс в 1550 году и, возможно, даже в Св. Андрее в 1547 году. И хотя его перевод Швейцарского Исповедания было обнародован только в 1548 году, нельзя отрицать его сходство с Женевской Книгой Джона Нокса и с исповеданием Шотландской Церкви (1560). Делом своей жизни, как и мужественной смертью Джордж Висхарт заметно продвинул Реформацию в Шотландии.

За его смертью, как было показано, последовало убийство кардинала Битона (май 1546 года) и последующая осада замка Св. Андрея, который сдался в июле 1547 года. Во время этой осады выделялся тот, кому выпало донести до победы знамя, поднятое мучеником Висхартом.